Об страдательности идеологий.

Любой идеологии. Идеология пытается решить вопрос страдания. Кто и как приносит ущерб, и как с этим бороться - вот основная проблематика идеологии. От кого защищаться, кому помогать. Кого любить, кому отдаться... В этом ее родство с религией. Идеология возникла тогда, когда наука зверски ополчилась на религию, а поскольку ни та, ни другая, в силу ущербности своей, не могли в одиночку объять весь необъятный смысл жизни, то родилась идеология, как попытка объяснения, надежды и успокоения перед ужасами действительности. Идеология родилась от насильственной случки религии и науки. От веры ей досталась безапелляционность, а от науки логический схематизм. 

Поскольку существует идеология в среде страдания, и является неотъемлемой частью его, то развитие одного в конечном итоге укрепляет и увеличивает другое. Инерция быть, и быть в максимальном могуществе. Чем могущественнее боль - тем значимее и необходимее идеология. Выросла, распространилась идеология, и она уже не может отказаться от себя самой, и поэтому - чем больше страдание, тем лучше. Конец страха - конец идеологии.

Для идеологических функционеров источник страдания то же, что и источник жизни и благоденствия.
Социалисты очень расстроятся, если все бедные и униженные вдруг разбогатеют. Националисты впадут в темную депрессию, если паче чаяния русский народ внезапно станет победителем. Государственники и державные патриоты посыплют голову пеплом, если в один миг появится Великая Держава. Либералы (те из них, которые как бы) вознегодуют, если Россия станет вот так просто свободной, совсем даже без малейшей интервенции НАТО.
Они же ведь теперь никому не нужны. Чтобы избежать этого, они, вместо реальной работы, начинают усиленно создавать виртуальные симулякры, потемкинские деревни. И попутно, через шум и балаган, тайно растравлять источник страдания. Такой вот промысел.
Существуют, конечно, последователи и фанатики, искренне ушибленные на голову, но они используются как толпа, как пушечное мясо, и поэтому ничего никогда не решают. Симпатизирующие обыватели тоже не в счет, их как всегда обнесут тарелочкой с голубой каемочкой. Чем больше они надеются, бездействуя, тем меньше у них твердых оснований для ожидания чудес.
Борьба идеологий - борьба страданий. И в этом соревновании часто побеждает самый страдающий, самый слабый. Чем больше слабость, тем больше она имеет способности к заражению умов, к провоцированию массовой истерии. Разница между идеологиями в разности осознании первичного источника боли, источника угрозы. Болящие устраивают в приемном покое клиники кровавую драку с использованием костылей, загипсованных конечностей и украденных скальпелей. Бойня за спасение.
Новая идеология появляется тогда, когда появляется новые причины для страха.

Настоящая сила в холодной и отстраненной разумительности, имеющей практической назначение. Практика свободной вариативности, контролирующей все возможные источники возникновения страдания. Гибкий и пластичный универсализм. Жизнь совершенно непредсказуема. И страдание непредсказуемо. Слишком идеология зацикленная и заскорузлая для того, чтобы эффективно предотвращать непредсказуемое. Схема мысли. А жизнь больше схемы. 

Тот, кто считает, что источник боли находится только слева и снизу от него, направляет все свое внимание туда, и не замечает летящий сверху справа кирпич, и погибает бесславно. Те, кто видят это, охают с ужасом, и говорят, что опасность только сверху, от падающих кирпичей. Возникает и расширяется "бойсясверхукирпичизм", до тех пор, пока не появится какая-нибудь новая пагуба.
Нет страха - нет идеологии. Чем меньше идеологии, тем меньше причин для страдания. Перестаем бояться и начинаем видеть весь мир в объеме, не суженном перспективой бегства и нападения.